Однажды озвученная Хичкоком фраза о том,что кино-это жизнь, с которого смыли все пятна скуки переворачивается с ног на голову, потому что в этом кино - есть только та самая, правдивая и такая хмурая жизнь, вырванная из контекста реальности.
Хмурой там кажется жизнь оттого, что не выдумка она, не плод чьей-то больной фантазии, а самая настоящая, не навязывающая никакого авторского мнения.
Она просто есть, такая, глубоко внутри собственных каяний и всё, что высвечивается сквозь её кожу - тоже доходит внутрь, только уже к зрителю.
Это событие не для атеистов и не для глубоко - верующих, это для тех, кто сомневается, кто что-то чувствует, но не может дать "этому чему - то" имя.
Верится всему происходящему в "Острове", от начала и до самого конца, верится в каждое слово и каждому взгляду, даже если это необъяснимая странная жизнь, вроде той, которой живёт отец Анатолий в монастырской котельной: топит печь чужими сапогами, ругается предсказаниями, кричит петухом и ведёт переговоры с бесами.
Страшно смотреть, как он метается с тихими завываниями по мхам и валунам, как человек этот, на самом деле юродивый, изображает весь фильм юродивого
и как он страдает всем своим существом.
Потрясающе передано ожидание исхода, долгое и тягостное, и не будь оно таким, мы не обрадовались бы ему в конце фильма, не осознали бы чуда, которое происходит с главным героем, не прочувствовали бы всю его значимость и светлость .
Органичность фильму придала и атмосфера самого острова, потому что место выбрано такое, которое не создано искусственно, оно уже существует именно таким. Снимали в Кеми, на берегу Белого моря.
Ролики к фильму оказались далеки от реальности происходящего и это было приятным сюрпризом. Ведь не мистика заложена в идее картины, не интригующая таинственность, а таинство: таинство веры, покаяния и переосмысления своей жизни.
При всей серьезности идеи в сюжет интересно вплетаются такие непохожие на наши представления монахи, со своими сложными характерами и мы наблюдаем то, как они спотыкаются на пути к вере, потому что они далеки от неё, хоть и стоят у самого её порога.
Всё, что нёс Мамонов все 112 минут не расплескалось, осталось в руках и было выпито зрителями, и утолили их жажду.
Порадовали Дюжев в новом амплуа и Сухоруков в своих печально-догадливых диалогах.
Хотя и были их образы комичны и нарочно-насмешливы.
Мне нравится в этой картине всё и во всём я вижу горький упрёк человеку -современному, циничному и бездушному, тому человеку, который вспоминает о Боге лишь в тяжкую минуту, а в минуту радостную о Боге забывает, подобно тем 9 исцелившимся прокажённым:
http://www.portal-credo.ru/site/pri...ne_texts&id=165
И пусть отец Анатолий гоняет по котельной чертей, пусть не смеет иной раз признаться, что он обладает силами целить и видеть грядущее, пусть ругается и кидается в игумена обгоревшими головешками, но за всем этим есть душа, не самая праведная и не самая грешная, не знающая в какую сторону следует читать молитву, чтоб быть услышанной, но душа эта светлая и ясная, хоть и строгая, как северное море. Загляните в эту душу, потому что в силу каких-то необъяснимых обстоятельств, она открывает взгляд на свою собственную.
_______________________________________________________
PS. В июне 2006 фильм открывал "Кинотавр", а в сентябре закрывал 63-й Венецианский фестиваль. Так же была победа на фестивале"Московская премьера"и национальная кинопремия "Золотой орел" в основных номинациях:"Лучший игровой фильм", "Лучшая режиссерская работа", "Лучшая мужская роль" (Петр Мамонов), "Лучший сценарий" (Дмитрий Соболев), "Лучшая операторская работа" (Андрей Жегалов), а также "Лучшая мужская роль второго плана" (Виктор Сухоруков).
